За час до начала крестного хода, вдоль проложенной от паперти нового храма из цветов дорожки, собрались сотни людей. Тысячи остались за турникетами. В воздухе ощущались всеобщий трепет и волнение, и в этом ожидании память цепко хватала каждый миг.

Время от времени мимо проходили милиционеры, батюшки, уговаривая нас встать по сторонам, но мы утрамбовывались ненадолго, нас как магнитом тянуло к центру.

Вот у подножия колокольни, где мне посчастливилось найти себе место, появился мужчина с коробкой, из которой он раздавал пирожки. Люди радостно тянули к нему руки. Каждому он выдавал по два пирожка. Коробка быстро пустела, мужчина уходил и приходил снова и снова. Когда очередь дошла до меня, я спросила:

— Пирожки из Коренной?

— Нет, из Орла. Я частный предприниматель. Десять тысяч пирожков сегодня в ночь напекли.

Пять тысяч людей накормил хлебом орловский пекарь. А люди его благодарили и говорили:

— От Богородицы!

По другую сторону цветочного ковра стоял с мамой мальчик лет трех. Я слышала, как молодая женщина называла его Иосиф. Иосиф трогал пальчиками цветы, убегал вниз к храму, а когда на него, как на настоящего крестоходца, одели иконочку, застыл вместе со взрослыми.

Вот, наконец, раздался заветный благовест. Ход тронулся. Стремительно промелькнули, перемешавшись с лицами милиционеров и омоновцев алтарники с фонарем и крестом, дьяконы с благовонными кадилами, ряды монахов, священников.

Над людским православным морем плыла в голубом сиянии, украшенная белыми лилиями, Икона Царицы Небесной. Вот Она прошла совсем рядом. В тот момент сжалось сердце, но теперь не до него. И мы пошли, хлынули следом.

Идти за спиной кордона нелегко. Спереди ногам достается от берцев омоновцев, шагающие сзади наступая на пятки, срывают обувь. С боков пытаются сдавить и вытеснить из строя. Зато иду впереди, не теряя из вида икону. Певчих слышно плохо, и людская молитва налаживается не сразу. Не видно домов, не видно дороги. На вытянутых руках поднимаю фотоаппарат, поставленный на серийный режим съемки, чтобы больше успеть заснять. Посмотрю потом. Сейчас не оглянешься и по сторонам не посмотришь. Снесет волна. Солнце печет по летнему, становится жарко.

Вот заканчивается Свобода. На выходе из поселка церковь Иоакима и Анны. Проходим не останавливаясь. Вдруг цепь ОМОНа размыкается и внутрь ядра вливается группа из нескольких мужчин и женщин. Они тоже с носилками и иконой Коренной, причем укрепленной спереди и сзади носилок. Кто-то из моих соседей тянется рукой прикоснуться. Не прошла эта группа и сотни метров, как неожиданно появился сам Владыка Курский и Рыльский Герман.

— Кто такие? Немедленно убрать!

Ряженых выбрасывают за борт. Инцидент исчерпан и остался почти незамеченным. Почти, кроме моего фотоаппарата.

Хочется идти, молчать, молится и терпеть. Но искушения со всех сторон. В результате инцидента с самозванцами меня вытолкали из первого ряда. И дама, которая этому способствовала, ничего лучшего мне не нашла сказать, как «Вас тут не стояло». Порой на её настойчивость хотелось дать достойный ответ. Мы такие, какие есть. Даже здесь и сейчас, несмотря на то, что впервые за 90 лет идем по Русской земле за своей Великой Святыней и за своих предков и, может быть, за своих потомков.

Возле церкви села Тазово привал. Икону занесли в храм. Там служат молебен. Людская река вышла из берегов. Паломники сидят на траве, перекусывают, поют, читают акафисты. Говорили, что здесь нас ждут автобусы, но их не видно. Даже из разговоров стражей порядка не понятно, какой дальше будет порядок. Но это не важно. Здесь все управляется высшими силами.

Закончился молебен. Крестный ход снова в пути. Не знаю как, но я снова оказываюсь за спиной охраны. Рядом идущие четыре женщины в одинаковых белых шарфиках на удивление красиво и слаженно поют. Одна из них очень низким, сильным и строгим голосом бросает нам: «Не толкайте! Не толкайте!» Как хорошо, что толкаю не я. Из их коротких переговоров становится ясно, что это замешкавшиеся певчие. Простые крестоходцы просят ребят-омоновцев впустить певчих внутрь. Но парни неумолимы. Отсутствие женских голосов, особенно контральто, вскоре все-таки стало заметно впереди идущим. Подошедший на помощь дьякон, заручившись разрешением старшего по званию милиционер,а разомкнул цепь и хор воссоединился.

А людское море тоже пело. То «Богородицу», то «Царице моя Преблагая», то «Радуйся, Радосте наша!». Десятки тысяч душ и сердец возносили на всем пути Ёй свои молитвы.

Вот показались автобусы и началась посадка. Я не знаю, сколько их было, говорят около полусотни. И в каждом такая теснота — если одна нога стояла на полу — уже хорошо устроился. В нашем автобусе кто-то сразу стал вслух читать акафист иконе Божией Матери «Коренной». Колонна шла очень медленно. Прочитали акафист, тихо пели. На душе покой и радость.

За окнами автобуса проплывали предместья Курска. И вдоль всей дороги люди. Словно в немой сцене застыли они. Вот дедушка с внуком в коляске, рабочие со стройки с инструментами в руках, женщина на коленях на перекрестке. Крестятся, встречают и провожают взглядом и в душе у каждого мольба к Ней.

В Курске возле Введенской церкви слились два моря — наше, из Коренной, и туземное. Стало очень много молодежи. По городу шли степенно и снова пели. Казалось, что город смотрел на процессию всеми своими окнами, жадно вдыхал и вбирал в себя бесценные минуты происходящего.

На какие-то время пошел сильный дождь. Но уже перед самим Знаменским собором, вернее над ним, уже была предопределена победа света над тьмой. Когда икону водружали на помост, где должен был пройти молебен, лучи солнца буквально на части порезали дождевую тучу и отодвинули её куда-то на окраину города.

Меня снова выбросило к берегу событий. Оказавшись у турникета, смогла запечатлеть несколько памятных кадров.

Вот попирающие лилии ботинки омоновца. И в этом нет ничего кощунственного. Ведь это наши парни, воины, защитники. Сколько на их долю выпадает испытаний! Не вы для лилий, но лилии для вас.

А вот мы — тысячи и тысячи, кто пришел на встречу с Матерью Божией в незабываемый день 25 сентября 2009 года.

А вот Владыка Иларион — Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви — осеняет нас крестом. И вот он вместе с архиепископом Германом возносит над нами икону нашей Владычицы.

P. S. На обратном пути домой в Орел снова заехали в Коренную. Здесь только что прошел дождь. Над пустынью, тихой и почти безлюдной, над огромной равниной, которую благословляет преподобный Серафим, сияла гигантская радуга.

Ольга Патенкова