Сайт Орловской митрополии публикует выступление доктора исторических наук Виктора Ливцова «Духовные основы патриотизма» на Рождественских чтениях Орловской епархии, состоявшихся в Орловском государственном университете.
* * *
Патриотизм немыслим без своего духовного христианского содержания, которое придаёт ему глубину и смысл, наполняет истинным значением основанным на вере и нравственности.
В языческой античности понятие «Отечество» понималось как terra patria («земля отцов»). Поэтому в античном мире термин patria («отечество») применялся к родному городу-государству, но не к более широким общностям (таким как «Эллада», «Италия»).
Таким образом, термин patriota означал приверженца лишь своего города-государства. Хотя, существовал и общегреческий патриотизм, осознававшийся перед лицом, внешней угрозы, а в произведениях римских писателей эпохи ранней Империи можно наблюдать наличие чувства италийского патриотизма. Развитие идей патриотизма в античном мире связано с воззрениями философов Платона, Аристотеля, Цицерона. Они отводили патриотизму главную роль в системе нравственных обязанностей членов общества, включая активное участие в государственном управлении. В Римской империи патриотизм существовал в виде местного и имперского. Местный поддерживался местными религиозными культами. В центре формировался общеимперский культ обожествления императора.
Появившееся христианство по-другому оценивало деятельность человека в бренном мире, считая главным для любого человека в его земной жизни стремление к спасению души и вечному пребыванию в своём истинном небесном Отечестве. Тем не менее, Христос творя заповедь любви во имя спасения, в своей проповеди призывал: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее» (Ин. 10:17-18). Это не могло быть сразу понято языческим миром.
Кроме того, христианство с его идеей равенства всех народов перед Богом, подрывало основы местных религиозных культов и его проповедь наталкивалась на противодействие язычников. Яркий пример — реакция эфесян на деятельность апостола Павла, в которой они увидели угрозу местному культу богини Артемиды, храм которой (одно из семи чудес света), благодаря паломникам, составлял основу их материального благополучия. Имперская же власть видела в христианской общности «народе Божьем» нелояльность христиан к своему земному Отечеству.
Но после принятия христианства, в Риме, а затем и в Византии, императоры оперлись на христиан в деле укрепления единства страны, противодействия местному язычеству, формируя представления о христианской империи как о земной родине всех христиан.
Православные святые развили эту позицию. Святитель Василий Великий говорил: «Кто так любит отечество, как ты, который наравне с родителями почитаешь изведшую тебя на свет и воспитавшую родину, желаешь благ и вообще всему городу, и в частности каждому, даже не только желаешь, но подтверждаешь свои благожелания собственными делами?». Григорий Богослов утверждал:
Святитель Григорий Богослов
«Почитать матерь — дело святое. Но у всякого своя матерь, а общая для всех матерь — Родина».
На Святой Руси патриотическая идея стала характерной чертой менталитета русского народа, духовной основой развития российской государственности. Своими истоками русский православный патриотизм уходит в древность, в период распространения христианства на Руси и борьбы с иноземными захватчиками.
Патриотизм, в контексте идеи объединения русских земель в борьбе против общего иноверного врага звучит уже в написанной св. Нестором «Повести временных лет», где впервые осуществлена попытка осмысления единства Святой Земли Русской.
В Печерском Патерике имеется словосочетание «любовь к Отечеству», которая оценивается положительно.
Как известно, святой Александр Невский с оружием в руках отстаивал независимость русской земли и отверг притязания латинян на господство в нашей стране. Он сознательно отвергает сиюминутные выгоды, связанные с «окатоличиванием» Руси. Отказывается от титула католического короля Новогородского и герцога Суздальского. Ради сохранения Православия терпит унижения в ставке монгольского хана. Святой твердо верил в свою правоту, вселяя тем самым веру во весь русский народ.
В период становления русского централизованного государства, именно русские святые благословили собирание земель вокруг Москвы. В объединении Руси святой Дмитрий Донской опирался на православную церковь. Настоятель Троицкого монастыря святитель Сергий Радонежский благословил русское воинство на Куликовскую битву. Зримым образом божественного заступничества должно было стать присутствие в московском войске троицких иноков-воинов — Пересвета и Осляби, отправленных в поход Сергием.
После падения Константинополя в 1453 г. начала утверждаться идея выраженная в «Послании старца Псковского Елеазарова монастыря Филофея к великому князю Василию Ивановичу». Это концепция «Москва — Третий Рим». Старцу было открыто свыше, что Сам Господь избрал Москву в качестве единственного оплота истинно христианского мира. Мировое владычество из древнего Рима за его ересь перешло во второй Рим — Царьград; но когда и греки отпали от православия в унию с католиками на Флорентийском соборе, то власть второго Рима пала, и благодать воссияла в третьем Риме — Москве.
Когда в лихолетье смутного времени в 17 столетии враги-латиняне напали на Русь, именно святитель Ермоген, Патриарх Московский и всея Руси, стал инициатором создания освободившего Русь ополчения, которое возглавили Минин и Пожарский.
Само же слово «патриотизм» стало использоваться только во времена Петра I. Фраза «Бог, Царь и Отечество» отражает дух послепетровского времени. Не случайно Святой праведный воин флотоводец Феодор Ушаков в 1812 году, во время наполеоновского нашествия, призывал: «Вера, любовь к Отечеству и приверженность к престолу восторжествует».
Но в девятнадцатом веке понятие любви к Родине начинает по-разному осознаваться зарождавшимися движениями западников, славянофилов. Так, предшественник западников, симпатизировавший католицизму П.Я. Чаадаев продвигает идеи модернизации всей жизни России по европейскому католическому и протестантскому образцу, формулируя лукавый постулат: «Истина дороже Родины». Он отрицает за православием возможность спасения души и призывает не опираться на идею любви к своей православной Родине.
В славянофильском же подходе акцент делался на православные основы любви к Российскому Отечеству.
Во время Крымской войны, которая многими западниками воспринималась, как католический крестовый поход против православных схизматиков, святитель Иннокентий Херсонский (уроженец Орловской губернии) писал:
Святитель Иннокентий Херсонский (Борисов)
«Теперь, благодаря Севастополю, весь свет снова изучил забытый было им урок 1812 года... мы можем указать еще на большее, что приобрели мы от патриотического упорства нашего при защите Севастополя. Где пала и исчезла едва не вся рать этой гордой и надменной Британии, и обнаружилась перед всем светом не только слабость её в силах военных, но и крайняя немощь в образе внутреннего управления?»
Святитель Игнатий (Брянчанинов) отмечал, что «принося жизнь свою в жертву Отечеству, приносят ее в жертву Богу и сопричисляются к святому сонму мучеников Христовых».
«Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божьими», — писал московский первосвятитель, митрополит Филарет, определяя церковный взгляд на патриотизм как на духовную добродетель благочестивого христианина и на его религиозный долг.
Накануне Русско-японской войны святитель Николай Японский в 1904 году в своём дневнике писал: «Не ясно ли как день, что Православие не только не вредит патриотическому служению своему Отечеству, а, напротив, возвышает, освящает и тем усиливает его?».
Но западничество создавало идеологическую почву для распространения революционных взглядов в обществе, что, в итоге, вылилось в отрицание устоявшегося понимания патриотизма, что проявилось, например, в еретических взглядах Л.Н. Толстого. Несмотря на то, что в грандиозной эпопее «Война и мир» он показал патриотический порыв русского народа, обусловивший победу России в Отечественной войне 1812 года, в ряде его поздних работ усиливаются критицизм и псевдохристианские морализаторские тенденции. Противоречивую позицию Л.Н. Толстого в отношении патриотизма, выраженную в статье «Патриотизм или мир?», можно объяснить западническим отрицанием традиционного понимания любви к Родине. В ней он писал: «Патриотизм — это пережиток варварских времен». И далее: «До тех пор, пока мы будем восхвалять патриотизм, воспитывать его в молодых поколениях, у нас будут вооружения, губящие и физическую, и духовную жизнь народов, будут и войны».
Так называемые русские религиозные философы В.С. Соловьев, И.А. Ильин, П.А. Флоренский, В.В. Розанов, Н.А. Бердяев внесли свой вклад в понимание патриотизма, хотя не у всех из них были православные взгляды.
Так, принявший католицизм В.С. Соловьев говоря о патриотизме, в работе «Русская идея» всё-таки отмечал: «долг патриота сводится к тому, чтобы поддерживать свою страну».
«Патриотизм есть великая школа гражданственности в опасный для Родины час», — писал Н. Бердяев.
Русский православный мыслитель И.А. Ильин не сомневался в особом предназначении России. «Люди без Родины, — полагал философ, — становятся исторической пылью, блеклой осенней листвой, гонимой с места на место и втаптываемой чужеземцами в грязь».
Русская революция породила новое отношение к патриотизму, первоначально даже его отрицание, что отражено в высказывании Л. Троцкого, написавшего: «Будь проклят, патриотизм, это чудовище!».
Напротив, преподобномученица Великая княгиня Елисавета Феодоровна писала: «Я испытывала такую глубокую жалость к России и её детям, которые в настоящее время не ведают, что творят. Разве это не больной ребенок, которого мы любим во сто крат больше во время его болезни, чем когда он весел и здоров?». Святитель Тихон, Патриарх Московский, призывал: «Братие! Настало время покаяния. Все мы — братья, и у всех нас одна мать — родная Русская земля, и все мы чада одного Отца Небесного, Которого молим: «Отче наш, остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим».
В постреволюционное время в советском обществе отрицался национальный и религиозный факторы, слабее стала преемственность поколений.
Однако, когда в годы Великой Отечественной войны стране стала грозить смертельная опасность, происходит частичный возврат к идеям православного патриотизма. Уже 22 июня 1941 года, в тот момент, когда высшее руководство страны еще растеряно и опасается, что народ, припомнив все ужасы коллективизации и репрессий, встанет на сторону фашистов, митрополит Сергий (Страгородский) на своей печатной машинке пишет обращение к «Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви», в котором призывает к спасению Родины:
«Фашиствующие разбойники напали на нашу Родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю... Но не в первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божией помощью, и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу».
В постсоветский период о патриотизме снова стало не принято говорить. Однако в последнее десятилетие в России патриотизм стал одной из самых дискуссионных тем, широко обсуждаемых в различных сферах. Разброс мнений велик: от дискредитации патриотизма как якобы аналога нацизма и расизма, до призывов к единению народа на основе Православия.
В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» сказано: «Православный христианин призван любить свое Отечество... Патриотизм православного христианина должен быть действенным. Он проявляется в защите Отечества от неприятеля, труде на благо Отчизны, заботе об устроении народной жизни».
Святейший Патриарх Кирилл отмечает:
«Для меня патриотизм — это не только любовь к той земле, где ты родился, к народу, в котором рос и был воспитан. Ведь, как хорошо показала наша история, народ может предать и землю, и свою собственную душу. Патриотизм — это прежде всего верность Божественному замыслу о твоей земле и о твоем народе. Ради этого не жаль и душу положить, потому что тем самым утверждается правда Божия на земле. А вот для того, чтобы понять этот замысел, действительно нужно очень сильно любить свой народ — но по-честному, непредвзято; любить и знать свою историю, жить ценностями, определяющими дух народа».
Виктор Анатольевич Ливцов
Доктор исторических наук, профессор, Заместитель директора Среднерусского института управления — филиала РАНХиГС, Председатель отдела по взаимодействию с представителями государственной власти и общества Орловской митрополии